Остап Бендер очень популярный литературный герой и его фигура украшает многоие города. 25 июля 2000 года скульптура великого комбинатора была установлена в городе на Неве. Она украшает вход в ресторан “Золотой Остап” на Итальянской улице.
Скульптор Альберт Чаркин снабдил бронзовую фигуру двумя характерным атрибутами: стулом и папкой “Дело”, в которую сын турецко-подданного аккуратно собирал информацию о подпольном миллионере Корейко. Товарищ Бендер смотрит вдаль, будто обдумывает новую комбинацию.
Открытие памятника приурочили к 100-летию Остапа Бендера, как уверяют знатоки он родился 25 июля 1900 года. Более того, существует мнение, что Остап Бендер вовсе не выдумка авторов, а имеет реальный прототип.
По словам Евгения Петрова, для Остапа Бендера поначалу была заготовлена лишь фраза про ключ от квартиры, услышанная авторами “Двенадцати стульев” и “Золотого теленка” от знакомого бильярдиста. Но по мере работы над романом “великий комбинатор” приобретал черты друзей, знакомых и земляков И. Ильфа и Е. Петрова.
Так, фамилию Бендер с детства знал Ильф, поскольку рядом с его домом на Малой Арнаутской, 9 была мясная лавка однофамильца Остапа, а частые обращения к классическим ариям он “перенял” у музыкально одаренного Петрова. Забавная подробность биографии – “мой папа был турецко-подданный” – восходит к тестю поэта Э.Багрицкого римско-католического вероисповедания, турецко-подданному” Густаву Суоку, а воспоминание об учебе в гимназии Илиади – к писателю Л.Славину, окончившему это достопочтенное заведение.
Оборотистость Остапа – от бойкого молодого человека Д.П.Ширмахера, который пописывал стихи под псевдонимом Дмитрий Агатов, но известен более тем, что в 1920 году нахрапом заполучил для литкружка “Коллектив поэтов” роскошное помещение на улице Петра Великого, 33. Авантюризмом же и жесткостью натуры Бендер “обязан” приятелю юности Ильфа Сеньке Товбину, от взгляда которого, по признанию самого Ильфа, “холодеет спина”.
Очутившись в Париже, Товбин оказался замешанным в столь крупной афере с ценными бумагами, что она попала в тамошние газеты, а Ильфу могла стать известной от брата художника Сандро Фазини, жительствовавшего в Париже и потом бесследно пропавшего в годы войны.
При таком изобилии лиц, от которых Остап что-либо “унаследовал”, однозначно говорить о его прототипе трудно. И в то же время приятельница Ильфа Варвара Васильевна Окс вспоминала, как однажды он встретил ее словами: “Вава, жаль, что вы не пришли раньше, только что ушел Остап Бендер!”. Она не спросила тогда, кто это приходил, но в окружении Ильфа и Петрова был лишь один человек, который, пусть в первом приближении, мог претендовать на экстраординарную роль прототипа Бендера.
Это – Осип Беньяминович, в миру Остап Васильевич Шор, брат одесского поэта А.Фиолетова, завсегдатай “Коллектива поэтов”, приятель Багрицкого, выпускник гимназии Раппопорта, студент университета, милиционер в 1917 году, боец красного партизанского отряда в 1919-м, профессиональный рыбак, снова студент, поклонник Бахуса, на вопрос, что он пьет, водку или вино, неизменно отвечавший: “И пиво!”
Он переехал в Москву, ночевал на бульварах, к осени поселился у Ю.Олеши, где-то служил, а когда его узнали в Остапе Бендере, деланно дулся на Ильфа и Петрова, но связи не терял и, похоже, втайне гордился таким поворотом судьбы.
Комментарии ()